Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

В голове тьма мыслей и не одной связной.
Мы же все знаем, догадываемся, почему. Мы же все понимаем где причина. Или не все? Когда наконец все, хоть большинство, поймут в чем причина и кто стоит за этими терактами, взрывами, трагедиями? Я не про имена, нет. Но про ту силу, тот класс, которому все это выгодно.
Почему молчат те, кто понимают? Почему не пытаются объяснить другим? Почему мы уже 20 лет, больше, терпим этот ад из катастроф, террористических актов, аварий и много чего еще? Почему не наведем наконец порядок? Сами. Нам не поможет никто со стороны.

И снова - любимый, родной Волгоград, город священный для каждого, кто родился в Советском Союзе.
Соболезную семьям погибших...

UPD. А вообще-то правы, те кто говорят - "это война" Это война и есть. Война, которая уже началась и ведется против нас с вами.
Нас хотят видеть колонией капиталистического мира. И понятно, почему бездействует сейчас наша власть.
UPD2.
Еще не безынтересный материал на тему
Есть над чем поразмыслить.

---

Не так давно (несколько лет назад) рейтинговый фанфик/арт воспринимался мною спокойно и читался/смотрелся с любопытством. Сейчас... Сейчас меня пугает количество развращенных детей (и взрослых) разных национальностей (создающих эти фанфики). Они не понимают, не представляют, что люди могли жить иначе. Они не знают, что такое стыд. Они забыли, либо не знали понятие срамного. Они не представляют себе, не понимают, а кое-кто и не может понимать, что существуют вещи, которые крайне некрасиво и неприлично выносить на люди. Для них уже нет границы между любовью, нежностью, высоким чувством и развратом, пошлостью. И хуже того, все более и более уничтожается в сознании миллионов людей, целой цивилизации эта граница.
Люди, закройте двери в свои спальни.
Придержите свои грязные фантазии при себе.
Не позорьте себя. Не превращайтесь в животных, у которых нет разума, а значит и нет человеческих понятий.

---

Many that live deserve death. And some that die deserve life. Can you give it to them? Then do not be too eager to deal out death...
(c)
Мудрые слова, которые я пол жизни принимал безоговорочно. Однако сейчас я готов с ними спорить.

@темы: цитата

---

---

Без комментариев.

Что происходит с нашей медициной и куда все это катится.
Слов у меня нет. Одни буквы. Непечатные.
Клиент №… или реалии страховой медицины

---

День 1. (21.12.3013)



CHAPTER I.
Arthur sat in the library of the theological seminary at Pisa, looking through a pile of manuscript sermons. It was a hot evening in June, and the windows stood wide open, with the shutters half closed for coolness. The Father Director, Canon Montanelli, paused a moment in his writing to glance lovingly at the black head bent over the papers.
"Can't you find it, carino? Never mind; I must rewrite the passage. Possibly it has got torn up, and I have kept you all this time for nothing."
Montanelli's voice was rather low, but full and resonant, with a silvery purity of tone that gave to his speech a peculiar charm. It was the voice of a born orator, rich in possible a peculiar. When he spoke to Arthur its note was always that of a caress.
"No, Padre, I must find it; I'm sure you put it here. You will never make it the same by rewriting."
Montanelli went on with his work. A sleepy cockchafer hummed drowsily outside the window, and the long, melancholy call of a fruit seller echoed down the street: "Fragola! fragola!"
"'On the Healing of the Leper'; here it is." Arthur came across the room with the velvet tread that always exasperated the good folk at home. He was a slender little creature, more like an Italian in a sixteenth-century portrait than a middle-class English lad of the thirties. From the long eyebrows and sensitive mouth to the small hands and feet, everything about him was too much chiseled, overdelicate. Sitting still, he might have been taken for a very pretty girl masquerading in male attire; but when he moved, his lithe agility suggested a tame panther without the claws.

День 2 (22.12.2013)
They went out into the still, shadowy cloister garden. The seminary occupied the buildings of an old Dominican monastery, and two hundred years ago the square courtyard had been stiff and trim, and the rosemary and lavender had grown in close-cut bushes between the straight box edgings. Now the white-robed monks who had tended them were laid away and forgotten; but the scented herbs flowered still in the gracious mid-summer evening, though no man gathered their blossoms for simples any more. Tufts of wild parsley and columbine filled the cracks between the flagged footways, and the well in the middle of the courtyard was given up to ferns and matted stone-crop. The roses had run wild, and their straggling suckers trailed across the paths; in the box borders flared great red poppies; tall foxgloves drooped above the tangled grasses; and the old vine, untrained and barren of fruit, swayed from the branches of the neglected medlar-tree, shaking a leafy head with slow and sad persistence.

День 3 (24.12.2013)
In one corner stood a huge summer-flowering magnolia, a tower of dark foliage, splashed here and there with milk-white blossoms. A rough wooden bench had been placed against the trunk; and on this Montanelli sat down. Arthur was studying philosophy at the university; and, coming to a difficulty with a book, had applied to "the Padre" for an explanation of the point. Montanelli was a universal encyclopaedia to him, though he had never been a pupil of the seminary.
"I had better go now," he said when the passage had been cleared up; "unless you want me for anything."
"I don't want to work any more, but I should like you to stay a bit if you have time."
"Oh, yes!" He leaned back against the tree-trunk and looked up through the dusky branches at the first faint stars glimmering in a quiet sky. The dreamy, mystical eyes, deep blue under black lashes, were an inheritance from his Cornish mother, and Montanelli turned his head away, that he might not see them.
"You are looking tired, carino," he said.
"I can't help it." There was a weary sound in Arthur's voice, and the Padre noticed it at once.
"You should not have gone up to college so soon; you were tired out with sick-nursing and being up at night. I ought to have insisted on your taking a thorough rest before you left Leghorn."
"Oh, Padre, what's the use of that? I couldn't stop in that miserable house after mother died. Julia would have driven me mad!"
Julia was his eldest step-brother's wife, and a thorn in his side.


День 4. (26.12.2013)
"I should not have wished you to stay with your relatives," Montanelli answered gently. "I am sure it would have been the worst possible thing for you. But I wish you could have accepted the invitation of your English doctor friend; if you had spent a month in his house you would have been more fit to study."
"No, Padre, I shouldn't indeed! The Warrens are very good and kind, but they don't understand; and then they are sorry for me,—I can see it in all their faces,—and they would try to console me, and talk about mother. Gemma wouldn't, of course; she always knew what not to say, even when we were babies; but the others would. And it isn't only that"
"What is it then, my son?"
Arthur pulled off some blossoms from a drooping foxglove stem and crushed them nervously in his hand.
"I can't bear the town," he began after a moment's pause. "There are the shops where she used to buy me toys when I was a little thing, and the walk along the shore where I used to take her until she got too ill. Wherever I go it's the same thing; every market-girl comes up to me with bunches of flowers—as if I wanted them now! And there's the church-yard—I had to get away; it made me sick to see the place"

@темы: английский_чтение

---

Сделал себе очередной подарок к праздникам - купил английский и французский (О_О) диски.
Хочу знать два иностранных языка. Сейчас -два. Чем больше языков знаешь, тем больше доступно, тем интереснее мир вокруг.

UPD.
Ну вот. Наконец-то нашлась книга на английском, которую я хочу читать. Но... см. ранее. Я не в силах читать её дальше первой части. Зато первую часть прочту наверняка, даже на языке оригинала. Есть идея. Для самоотчета буду публиковать сюда каждый прочитанный фрагмент, какого бы размера он ни был.

---

Искал рептилию, нашел картину.
Любопытный эпизод истории, зафиксирую его в памяти.


Les derniers Montagnards.
Charles Ronot.
Везет мне с находками =_=
Exacerbée par la crise sociale, la famine et le chômage, exaltée par la répression et la persécution menées contre les militants sectionnaires à la suite des journées de germinal an III, une foule de femmes et d’hommes envahit la salle de la Convention le 1er prairial an III (20 mai 1795) et réclame « du pain et la Constitution de 1793 » jamais appliquée. Quelques députés de la « Crête », la minorité montagnarde, appuient et organisent les revendications des insurgés. Mais Boissy d’Anglas alors président de la Convention résiste passivement aux injonctions et refuse de signer les décrets que les députés montagnards lui présentent. Finalement, la Convention est délivrée dans la nuit par la garde nationale, et les insurgés se retirent sur des promesses qui ne seront jamais tenues. Quelques jours plus tard la répression judiciaire se met en place, et six des députés montagnards ayant participé à l’insurrection sont condamnés à mort. Ces derniers se poignardent au sortir du tribunal : Romme, Goujon et Duquesnoy tombent morts, Bourbotte, Duroy et Soubrany seront achevés par la guillotine. Ce sont les « martyrs de prairial » ici représentés par Ronot presque un siècle plus tard.
Из текста под катом я не понимаю ничего, кроме имен и дат, но они сейчас основное.

@темы: на память

---

... Меньше цаскаться с собой нужно, вот что.

---

За нашу наивность и за отсутствие рассудительности, мы получаем жестокие уроки. Искалеченное тело и что хуже, искалеченную (не только выросшую в испытаниях, но просто изуродованную) душу. А ведь он, даже нацепив маску, в своей глубине остался прежним. Нежным, ранимым, хрупким ребенком. Только совершенно исковерканным.
Несчастное дитя.
Мне так жаль его, что я вряд ли смогу пересилить свои эмоции и нормально прочесть книгу.

---

Она (печать) – «открытый глаз народного духа, воплощенное доверие народа к самому себе, красноречивое звено, соединяющее отдельную личность с государством и с целым миром... Она – беспощадная исповедь народа перед самим собой. Она – духовное зеркало, в котором народ видит самого себя... Она – светоч государственного разума, который может проникать во всякую хижину... Она – идеальный мир, который, вырастая из реальной действительности, в свою очередь, обогащает и одухотворяет эту действительность» (с)
Вот тут, читая это, мне захотелось поспорить. Глядя на нашу "свободную печать" в ужас приходишь, что отражается в это "духовном зеркале". Однако... читая далее я остановился.
«Но, разве свободна та печать, которая опускается до уровня ремесла?» (с)
Да. В нашем мире печать опустилась до уровня ремесла, причем пошлейшего. Я бы даже сказал, до уровня проституции местами. И, согласно, приведенной выше мысли, она вовсе не свободна. В ней пишут то, чем господствующему сейчас классу надо накормить массы. И по большому счету это отрава.

@темы: цитата, мысль, информация к размышлению, без комментариев

---

Как тяжело лгать.
Тем более по мелочам и в глаза. Ненавижу.

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Пока ничего не намечается. Но это на всякий случай.
Правовые советы участникам митингов.

@темы: полезное

---

Шутки-шутками, но вот сюда я цветы принесу, когда снова окажусь в Париже.

---

Одинаково тяжело читать как слишком скучные, так и слишком интересные книги. Нет... интересные - это не совсем верное слово. Я слишком возбужден - лучше отложить до завтра. Этак книга возбуждает во мне стремление... я сам не знаю к чему. К деятельности, на которую я еще не способен.
Или не я? Тут дело не только во мне.

---

Popular insurrection in Paris on the occasion of the funeral of General Lamarque. The last group of insurgents fight heroically around the cloisters of Saint-Merry. Casualities are very heavy: at least 150 killed on the side of the insurgents, more than 400 wounded and more than 1,500 arrested; 134 deaths and 326 wounded on the side of the police.

книги
Ссылки для себя, что б не посеять информацию.

@темы: увлекся, на память, 19 век, статьи, материалы, история восстания, Париж

---

Строчка из книжки:
"...дом стал сумрачной жертвой того трудноописуемого упадка, что охватывает любое творение человеческих рук, ежели оно не приспособлено к удобству своих создателей. "
И почему данный дом что-то мне очень сильно напомнил? Х)