Время перевалило за полдень. Солнечные лучи падали в огромные окна, в столпах света плясали пылинки. Раймон опустил светловолосую голову на стопку книг и тут же поднял снова, принялся пролистывать страницы в поисках нужного раздела.
Чем еще может заниматься юноша-студент, если не переводами, правкой статей и... политикой?

Искусство? Искусство для иных учащихся молодых людей - и досуг и приработка. Но рисовать Раймон не умел, а в музыке мало что смыслил. На его долю оставались музеи, выставки и концерты. Да, он посещал их. Не часто, но все же временами, когда выпадала возможность.
И все же искусство было для него не столько формой досуга, сколько проводником идей. И лишь с этой точки зрения рассматривал он картину. И ценность произведения определял лишь вложенными в него смыслами, скорее даже - читаемыми смыслами.

Раймона интересовало прошлое, потому что в нем крылись корни настоящего. Его волновало настоящее и еще более - будущее, на которое из настоящего (сумрачного и тяжелого для многих во Франции и не только) можно было повлиять. Настоящее - данность, обусловленная прошлым. Мы можем изменить лишь будущее и наша задача - сделать все, для того, что бы оно стало светлее. Что ж с того, что ради будущего в настоящем придется, быть может лить кровь? Если не будет иного варианта, то ради прогресса, ради того, что б кровь не лилась и потом можно пойти на это. Так рассуждал Раймон .
Уроки Великой Французской Революции не были выучены обществом. В чем ошибка? Почему не получилось? На эти вопросы и искал и редкостным упорством ответы Раймон. И скал, и находил как всякий ищущий. Другие вопросы - что творится с Францией сейчас? Каким путем идти? Вот что занимало умы четверых. И Республику находили они единственно приемлемой формой, которая в состоянии была бы обеспечить права и свободы общества и каждого человека.
Беседы - да, ответы на вопросы, поиск, мнения, споры... Но до решительных действий было еще далеко. Их только четверо и они не знают с чего начать. Мало ли в Париже кружков и политических обществ, в том числе и про-республиканских? Но они тоже не знают. Это угнетало Раймона. Да, они мыслят, они мыслят смело, они ищут истину. Но не превращается ли их поиск - в демагогию? Рамье останавливает - нельзя действовать не зная как, не имея ни программы, ни плана, не придя даже к единому мнению. Нельзя действовать в одиночку. Рамье прав. Однако признавая правоту друга, деятельная натура Раймона требовала большего. И это невысказанное и не показанное требование натуры сжигало Раймона изнутри.

***
Лазать по крышам, старым развалинам и катакомбам - это больше бы пристало мечтателю-Мишелю, чем Раймону. Однако, нет. Мишель предпочитает сады, поля и парки. Раймон же на своих странных маршрутах то ли ищет осколки того самого прошлого, объясняющего настоящее, то ли просто проверяет свои возможности. А скорее всего, в большей степени это двигательная активность, необходимая любому человеку и отголоски подавленной в душе романтики. Это странно, это нелепо, но почти железный Раймон - тоже в чем-то романтик. Отсюда и одинокие прогулки по местам привлекательным далеко не для каждого. Отсюда и попытки стоя на развалинах замка вообразить себе его оборону в 14 веке, и размышления о том, что бы делал он сам. Отсюда манера в летние теплые вечера читать не дома за столом, не на скамье где-нибудь в Люксембургском саду, а на крыше какого-нибудь здания.
А следствие - странные встречи в тех местах, где не встречать бы никого...