Обзовите его зверем. Скажите, что он не осмелился ослушаться...
Он выполнял приказ. Приказ. Вы это слово понимаете? Город должен был быть взят. Должен. И да, он увел дивизию севернее. И да, он оставил батальоны без поддержки. Да, он оставил их на гибель. Он сделал это по приказу и ради успеха операции. Он не имел никакого права рисковать этим успехом. Жесткое решение, очень жесткое. Решение даже не Иверзева, а тех, кто стоял над ним. Жесткое и страшное, но объяснимое. Понятное и верное в логике военного времени.
Батальоны должны были погибнуть, ради того, что бы город был взят. Батальоны должны были стянуть на себя максимум. Понятно, что они этого не переживут, но они должны были стянуть на себя как можно больше, сковать немцев, занять их внимание, а дивизия была нужна на севере, там, где готовилась атака.
Иверзев сделал все что мог для батальонов. Все, что было в его силах. Но нарушить приказ он не мог. Не имел никакого права.
... И вот где-то тут и есть ужас войны. Один из ужасов. Когда беспощадно-жесткие решения - единственно верные. Когда ради большего отдаешь меньшее, но это меньшее - тоже жизни людей, людей которых приходится обрекать на гибель. Нам, в мирное время, уже не понять, почему решение командования было верным. И все-таки я понимаю. Не оправдываю - в оправданиях они не нуждаются, а понимаю.