Невольно сравниваю двух несчастных и обездоленных детей из разных стран, но из одного слоя и примерно одного времени - 19 века, которые встретились мне на страницах двух романов.
Гаврошу повезло несомненно больше, чем детишкам из английских работных домов. Казалось бы почему? Его родители были подлецами и подонками, жестокими, грубыми, мошенниками и... нищими. Малыш не требовался им и он сбежал из дома. Он жил на улице, он голодал, его не ждало ничего хорошего и нет у беспризорника-гамена иного пути, кроме смерти или преступлений. Но все же ему повезло больше. У детишек из работных домов тоже путей нет. Но детишки из работных домов жалки, забиты и запуганы. Работный дом не научит петь веселые песенки, работный дом не даст быть свободным и гордым.
А улица... парижская улица... научила Гавроша улыбаться, научила быть смелым и нахально-гордым, не успела убить в ребенке доброе сердце.
Гаврош влез на баррикаду и погиб там с детским бесстрашием, наравне со старшими ребятами-революционерами (назвать группу Анжольраса "взрослыми" у меня не поворачивается язык).
Замечу и еще кое-что. Роман Гюго жестче и чище, чем роман Диккенса. Роман Гюго... не то что бы честнее, а как-то натуралистичнее. И самое главное - он заставляет не лить слезы бесполезной жалости над уделом отверженных, а браться за ружье с единственной целью, ликвидировать то общество, в котором такие отверженные появляются, то общество, которое создает этих отверженных. Сам Гюго не призывал к революции, наоборот он, воздавая должное борцам-сторонникам прогресса, мечтателям на баррикадах, он сам скорее сторонник эволюционного переустройства. Тогда как сама история доказала - у прогресса есть лишь один путь. И это путь революции.